Родился я в городе Львове 31марта 1963 года.
Произошло это знаменательное событие около двенадцати часов ночи. Практически первого апреля. Мама не хотела, что бы «МИР» воспринял мое рождение, как шутку. Вот и записала тридцать первым числом.
Мои молодые родители: папа, начинающий стоматолог, мама будущий педиатр, пытались назвать меня Габриель, в честь прадеда, но в советском загсе сказали, что такого имени в Советском Союзе нет, и предложили альтернативу - Георгий. Кто первый назвал меня Гарик, история умалчивает, но, честно говоря, я не помню, что б меня называли Георгий. Если не брать во внимание мою работу врачом, тогда я был - Георгий Эдуардович.
Сегодня мне за сорок, а я все Гарик…
Родители утверждают, что петь я начал в год. Не говорил,…не ходил, но пел чисто.
Когда мне исполнилось, пять, мама привела меня в «Музыкальную студию клуба работников связи». Работников связи у нас в семье не было, но клуб находился не далеко от нашего дома. Я легко сдал вступительный экзамен и поступил в класс по фортепиано. Мой преподаватель, прекрасная, добрая, пожилая женщина, преподавала без «искры» и по «совковому» скучно. В противном случае, страна могла получить плохого пианиста. Но я очень благодарен студии и терпению моей мамы, за музыкальный базис.
Каждое утро меня отводили в «корпоративный» детский сад работников милиции.
В нашей, медицинской семье, милиционеров не было, но садик находился по соседству и моя бабушка (известный хирург) устроила меня, как тогда говорили, «по блату».
В нашем доме постоянно звучали: Высоцкий, Галич и другие «не официальные исполнители».
Однажды в садике я спел песенку Алешковского:
«За хлеб и воду и за свободу
Спасибо нашему советскому народу
За ночи в тюрьмах, допросы в МУРЕ
Спасибо нашей городской прокуратуре».
Меня на месяц исключили, а родителям пригрозили крупными неприятностями!
В седьмом классе средней школы я бросил студию и принялся осваивать шестиструнную гитару. Приблизительно в это время написал первые песни. Одна из них начиналась так:
«Падает дождь, на крышу дома
Капли стучат, и их дробь отдается во мне
Вижу тебя и мне так знакома
Эта печаль свойственная тебе».
Моя первая любовь, услышав эту песню, решила, что песня написана для неё… ПОЛНАЯ ЧУШЬ!
В старших классах я увлекся спортом. Все пацаны нашего класса занимались дзюдо.
Город был поделен на условные районы носящие «шпанские» названия. Каждый район имел свою банду. Я всегда считал себя с «Креста», хотя, начиная со второго класса, жил в районе, который считался «Боженко». Занятие «боевыми искусствами», было средством выживания.
Мне удалось получить первый разряд (какой-то там пояс), но когда стал вопрос о том, что надо ездить на соревнования и сборы - бросил спорт. Похоже, если бы я был Питерским, мог бы сделать не плохую карьеру в Кремле…
Мои друзья создавали группы по образу и подобию ВИА семидесятых, где я играл на бас гитаре. Приличная команда собралась, после окончания средней школы и моего первого провала на вступительных экзаменах в мединститут.
Я работал в «псих больнице», а позднее санитаром на скорой помощи (для рабочего стажа), и играл…
Нашей репетиционной базой стал, Львовский пивзавод - «Колос».
Рабочие завода, часто приходили послушать репетиции… не с пустыми руками!
Играя, мы попивали прекрасное свежее пивко, недоступное простым советским гражданам.
Однажды изрядно «прорепетировав», наш гитарист Коля Ефремов, при попытке зайти в каптерку с инструментами, забыл наклониться!.. и снес головой несколько кирпичей низкого дверного проема. Он лечился больше года, а мы покинули «пивной рай».
Следующий этап – «Кондитерская фирма Свиточ!».
Мы играли все заводские мероприятия и активно воровали конфеты, пользуясь тем, что музыкантов не особенно проверяли на проходной. Последствия были «ужасны»! Последующие десять лет, я находил засохшие шоколадные батончики, в самых непредсказуемых местах квартиры.
